Интервью председателя Патриаршего совета по культуре, сопредседателя Церковно-общественного совета по защите от алкогольной угрозы митрополита Псковского и Порховского Тихона «Комсомольской правде».

Россия покинула пятерку самых пьющих стран

— Владыка, в конце августа в Пскове прошел антиалкогольный форум. Почему именно здесь?

— Псковская область — одна из самых проблемных по потреблению алкоголя, именно поэтому здесь провело форум Министерство просвещения. У нас есть неплохой опыт — деятельность Церковно-общественного совета по защите от алкогольной угрозы. Он был создан 10 лет назад по инициативе Святейшего Патриарха Кирилла. Сопредседательствуем в этом совете мы вдвоем с академиком Лео Бокерия. В форуме участвовали представители 40 регионов. Вместе с губернатором Михаилом Ведерниковым мы сделаем нашу область пилотной для разработки широкой системы профилактики среди подростков и молодежи. У нас есть неплохие наработки, показавшие свою эффективность.

— А для алкоголиков со стажем?

— В области действует хороший реабилитационный центр «Ручей», но это особое направление: я не возьмусь ни за дело специального лечения, ни за реабилитацию — этим призваны заниматься профессионалы. А вот профилактика — это то, над чем мы можем и должны работать.

— Почему в России исторически так много пьют?

— Может быть, вы и не знаете, но, по данным ВОЗ, за последние 10 лет Россия покинула пятерку самых пьющих стран мира. Вы заметили, больше или меньше стало на улицах пьющей молодежи, например, в Москве?

— На лавочках порой сидят, но в основном постарше. Мои знакомые жалуются, что молодежь теперь отказывается от рюмки.

— Уже 10 лет как осуществляется программа, созданная при участии нашего общественно-церковного совета по снижению потребления алкоголя в РФ. Эта большая государственная программа утверждена в те годы премьер-министром Путиным. Вспоминая кампанию 80-х годов, можно сказать, что сейчас осуществляется тихая и, может быть, одна из самых эффективных антиалкогольных кампаний за всю историю России. И очень хорошо, что ее почти не заметили, мы рады этому.

— Вы ведь председатель общественного совета Росалкогольрегулирования. А какие методы этой программы?

— За эти 10 лет проведены жесткие меры по пресечению продажи алкоголя несовершеннолетним. Запрещено распитие в общественных местах. Ограничено время продажи алкоголя. Помните, еще совсем недавно можно было купить водку и днем, и ночью даже в киосках.

Кстати, продажа в киосках тоже приостановлена. Повышены акцизы, а значит и цены, а значит и доступность алкоголя: бутылка водки за 30-40 рублей была нормой еще совсем недавно. Пиво приравняли к алкогольной продукции с соответствующим акцизом. Ведь мало кто знает, пиво продавалось льготно, как продукт питания. По телевидению было показано множество роликов социальный рекламы, фильмов. Ну, и, конечно, расширяется возможность досуга, спорта.

— И какие же результаты?

— Есть официальная статистика Минздрава России. Поскольку мне пришлось недавно делать соответствующий доклад, я помню эти цифры. В результате кампании последних лет в стране существенно сократилось потребление алкоголя с 15,8 литра на человека в 2008 году (по данным ВОЗ, даже 18 литров) до 9,7 литра этанола на человека в 2017 году, что соответствует уровню 11,55 литра на лиц старше 15 лет.

Россия вышла на 1-е место в мире по темпам снижения смертности и роста продолжительности жизни среди среднеразвитых и высокоразвитых стран. В 2017 году в России был побит абсолютный рекорд средней продолжительности жизни за всю историю страны, включая советское время: 72,7 года.

Смертность от случайных отравлений алкоголем, по данным Росстата, сократилась более чем в 3,5 раза, а количество больных алкоголизмом почти на 40%. В 2009 году специалисты ВОЗ провели исследования, так вот, согласно прогнозам из 100 юношей-выпускников школ 2009 года — в Англии доживут до пенсии 90 человек, а в России — лишь 40. Основная причина, по мнению экспертов, — алкоголь. Теперь это в прошлом.

— Но насколько эффективны все эти методы и программы, когда есть такое явление как «серое» производство спиртного и «серая», подпольная торговля?

— Существуют и другие критерии объективного контроля. Например, количество алкогольных психозов. Ведь для белой горячки все равно, где и как приобреталось спиртное. Так вот: заболеваемость алкоголизмом и алкогольными психозами снизилась за период с 2008 по 2017 год с на 56%. Есть и еще один критерий.

В России, согласно исследованиям профессора А.В. Немцова, 82% убийств совершается людьми, находящимися в состоянии алкогольного опьянения. Число убийств в расчете на 100 тысяч человек снизилось с 2008 по 2018 год более чем в 3 раза. Еще много можно приводить примеров. Но, как бы то ни было, благодаря эффективной правительственной программе, о которой я уже упоминал, и усилиям общественности делается настоящее огромное общенациональное дело. И замечательно, что все происходило и происходит без помпы, шума и социальных потрясений.

— Неужели все так гладко?

— Конечно, нет. Вот сейчас лоббируется закон о продаже алкоголя через интернет. Днем и ночью. Это очень опасно и ставит под удар все достижения последних лет. Допустить этого нельзя.

 

Чем завлечь молодежь в противовес митингам и Ютубу

— Чем Церковь может увлечь молодежь, которая тяготеет к уличным протестам и хайпу на Ютубе? К каким идеалам?

— Открою вам один секрет: Церковь не может предложить ни человеку, ни человечеству ничего, кроме Евангелия. И никого, кроме Христа. Если вам будут говорить что-то другое — не верьте. Ничего другого у нас и вправду нет. Зато то, что есть — самое важное и прекрасное в жизни. Могут сказать: идеалы Евангелия, которые мы проповедуем, молодежи попросту неинтересны. Зачатую это действительно так. Но причина здесь совсем не в молодежи. И тем более не в идеалах. Она в нас: либо мы не в состоянии эти идеалы раскрыть, либо наши дела не соответствует тому, о чем мы проповедуем. Все просто. За уши ко Христу никого не привлечешь. Да и все подобные попытки заканчиваются совсем скверно.

— Но у вас в Печорах первое, что бросается в глаза, — просто какое-то огромное число молодежи, они трудятся везде в монастыре. Я знаю, что осуществляется даже по нынешним временам крупный молодежный волонтерский проект.

— Мы проводим его совместно с Министерством культуры. 2000 добровольцев из более чем 60 регионов, от Калининграда до Камчатки, в основном молодежь, приезжают к нам в течение трех летних месяцев. Они посильно помогают в ремонтах храмов под руководством специалистов, в уходе за садами и цветниками. Участвуют в работе по благоустройству наших старинных городов — Печор и Изборска. Кстати, волонтеры с нашими монахами так почистили и прибрали центр Печор, что даже старожилы удивляются и благодарят.

— Волонтеры — верующие?

— По-разному, но в основном — нет. Ребята живут при монастыре неделю-две, работают по 4 часа в день. Остальное время — экскурсии, спорт, реставрационные кружки, дискуссии, интересные встречи, тематические лекции. Но в первую очередь, как я понимаю, ребята хотят разобраться для сами для себя, что же в конце концов происходит здесь — в Церкви?

В монастыре, в умах и душах православных христиан, монахов и прихожан, ради чего они вообще здесь? Что касается монастыря — монахи жили, как живут. Десятка полтора из них все лето трудятся вместе с волонтерами. Если с ними хотят пообщаться, они со вниманием выслушают и ответят на вопросы. Ничего специального. Разве кроме того, что как минимум непросто было подготовить ночлег, питание, экскурсии, досуг для двух тысяч таких разных, но поверьте, очень славных наших гостей. Но все окупилось во всех отношениях!

Достаточно заглянуть в тысячи отзывов добровольцев в сетях, чтобы понять — перед нами люди, открывшие для себя совершенно неведомый для них мир. И это открытие, судя по их отзывам, стало для многих без преувеличения потрясающим, ошеломляющим, но безусловно счастливым и радостным. Разумеется, не все «поголовно воцерковились», да мы, слава Богу, и не ставили перед собой такой фантасмагорический задачи. Были те, кто вошли в жизнь Церкви. Но все, или практически все наши гости, расставаясь с нами, отмечали, у них развеялись привычные штампы и неприязненные стереотипы. Они встретились с людьми, которые и вправду живут для Бога. И могут подвести человека к нему.

— У многих моих знакомых штампы ушли после прочтения вашего бестселлера «Несвятые святые». Он уже пережил 17-е издание. Тираж почти 3 миллиона. Ожидали ли вы, что книга будет жить такой жизнью?

— Не ожидал. Но это не может не радовать. Что может быть драгоценнее для священника, когда люди говорят, что благодаря его книге они пришли к вере или сохранили веру?

 

ЮНЕСКО и большой ремонт

— Вы вернулись в Псковскую епархию, где юношей ступили на монашеский путь, уже митрополитом. Что для вас самое главное теперь как для псковского архиерея?

— Приходская жизнь. В Псковской епархии есть замечательные священники, но прихожан в храмах значительно меньше, чем других исконно православных областях России. Не буду вдаваться во все причины. Но одна из казалось бы технических проблем епархии — отсутствие у большей части храмов приходских домов. На самом деле это не просто хозяйственная необходимость: и воскресная школа, и огласительные курсы, и училища, и беседы о Священном Писании, и молодежные встречи — это и многое другое составляет жизнь православной общины. Для всего этого необходим приходской дом, призванный стать родным для сотен людей.

Мы возводим первые 8 таких домов — это важно. В епархии начата работа отдела по благотворительности, и люди это почувствовали. Открываем благотворительные столовые, сестричество для помощи в хосписе и больницах. Совместно с губернией готовимся к строительству двух средних школ, одна из которых станет продолжением Псковской православной гимназии. Проектируем гуманитарно-спортивного комплекс с центром семьи. Начинаем строить исторический парк «Россия — моя история» для Пскова. Все это совсем не уникально, уже осуществлено во многих и многих епархиях. Просто во Пскове мы немного опаздываем.

— Недавно прошла информация о том, что 10 древних памятников епархии внесены в особо охраняемые объекты ЮНЕСКО. Многие соотечественники вдруг для себя открыли, что Псковская область необычайно интересна, в том числе и в этом смысле. Что за программу вы выполняете по памятникам, которым прежде не уделялось должного внимания?

— С псковскими памятниками сложилась непростая история. Многие находятся в критическом состоянии. Мы подготовили программу на ближайшие 10 лет, начали ее осуществлять. Работы много, и она совсем непростая. Скажем, в Псково-Печерском монастыре обрушения склонов и пещер надо решать без преувеличения экстренно. Ведется подготовительная работа по решению тех же проблем в Снетогорском и Мирожском монастырях. Мы намереваемся создать свои псковские реставрационные мастерские, готовить специалистов, чтобы они оставались у нас, на Псковщине. Это многолетний серьезный проект.

— А финансирует программу федеральный центр или привлекаете частных меценатов?

— Собственник всех этих уникальны объектов — государство, поэтому, надеюсь, будет выделяться финансирование. В реставрации могут принять участие и меценаты. Но сейчас пока никаких денег не получено.

— Я смотрю, здесь уже идут ремонты, везде строительные леса.

— Мы все делаем на свои средства и с помощью монастырских благотворителей. Они хоть и ограничены, но с некоторыми аварийными объектами ждать нельзя.

— Я мало в каком монастыре видела столько организованных экскурсионных групп. Недавно, насколько мне известно, были какие-то конфликты?

— В течение последнего года жизнь вынудила нас упорядочить работу экскурсионных служб. Во Пскове, в Печорах есть профессиональные экскурсоводы. Но есть и чрезвычайно активные энтузиасты без квалификации, вы бы слышали, какую околесицу они несут! Совместно с Псковским университетом мы ввели государственное лицензирование экскурсоводов. Вначале это воспринималось чуть ли не как вопиющее покушение мракобесов на священную свободу слова. Но комиссия по лицензированию действовала в полном соответствии с существующим законодательством, и к тому же мы никого не ограничивали: все желающие могли сдать экзамен, был бы должный уровень. Зато теперь посетителям монастыря больше не морочат головы нелепыми россказнями.

— Многие священники живут совсем небогато, есть же отличия между их жизнью в Псковской области и, скажем, в Москве? Помогаете бедным священникам, их вдовам?

— Истинный самоотверженный священник — подвижник и труженик и в Москве, и в псковской деревне. Псковская епархия помогает и вдовам священников, и нашим пенсионерам-священникам, трудившимся в храме мирянам, нуждающимся прихожанам. Но это происходит сейчас во многих епархиях. Наша Псковская должна еще многое сделать, чтобы помочь тем, кто сегодня в нужде.

 

«Писал пьесу для Крыма в машине»

— В Крыму идет масштабная постановка «Грифон» по вашей пьесе о шести исторических эпохах Херсонеса. Как вы работали над ней и как реагирует зритель?

— Как председатель Патриаршего совета по культуре я занимаюсь христианскими памятниками Крыма. Совместно с историками и археологами мы подготовили программу по Херсонесу, по реставрации его объектов и особую программу по просветительской деятельности. За три года кое-что уже сделано. Еще в 1914 году был задуман, но не реализован проект музея христианства в Херсонесе. Мы очень бы хотели воплотить его в жизнь. Это будет и научный, и музейный центр. Там же проектируется единственный, наверно, в России музей античности и Византии. Задуманы театральные площадки, спектакли, связанные и с историей Херсонеса, с античной и Византийской историей.

— Нескольким авторам предлагалось написать, и в итоге это пришлось сделать вам?

— Задача была не совсем простая, но достаточно прикладная: в единое повествование надо было связать разные периоды истории Херсонеса от античности до наших дней. Здесь важно не переборщить с пафосностью, интересно рассказать зрителям об этом древнем и столь исторически значимом для нас месте, где, как писал русский философ Сергий Булгаков, «мы родились духовно и исторически». А Анна Ахматова, исходя из своих личных детских впечатлений, и попросту говорила: «Херсонес — главное место в мире». Грифон — один из символов Херсонеса и Крыма, древнее изображение сидящего грифона хранится в херсонесском музее.

Этот образ был взят за основу, но спектакль мы постарались сделать не только о священном для всей России месте, но шире — о человеке, о его призвании, о самом главном в жизни. Зритель реагирует пока очень хорошо. Насколько я знаю, билеты были после первых двух показов распроданы до конца сезона. Главная заслуга в успехе спектакля — это талант и труд молодого режиссера Вячеслава Игнатова и продюсера Саиды Медведевой.

— А как вы пишете пьесы, книги?

— Урывками, к сожалению. На днях ехал с одним из моих бывших студентов в автомобиле. Он говорит: «Я второй раз с вами в машине, и вы снова пишете. В первый раз 12 лет назад вы редактировали "Несвятых святых"». Я не профессиональный писатель. Берусь «за перо», точнее за компьютер, когда на это есть практическая необходимость: в помощь моему главному делу — священническому служению.

Что увидим в Манеже

— Чему будет посвящена ближайшая выставка-экспозиция ко Дню народного единства в Манеже?

— Мы уже год готовим эту экспозицию. Посвящена она 75-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне. Из многих музеев России в Москву прибудут картины, посвященные этому периоду. Экспозиция должна стать спокойным, глубоким и вдумчивым повествованием о войне, народе и человеке через философию искусства. Мне кажется, это будет правильным камертоном перед началом юбилейного года.

 

О русофобии

— Каждый год международная повестка для России становится все хуже и хуже. Как считаете, почему нас так не любят в мире?

— Я бы не сказал, что «хуже и хуже», не все так прямолинейно. Не соглашусь и по поводу какой-то эксклюзивной нелюбви к нам. Думаю, что в большей степени это наше собственное нагнетание негативных представление о самих себе.

«Сплетни про себя не коллекционирую»

— Еще в 2013 году я задавала вам вопрос о том, почему у либералов модно ругать Церковь. Вы тогда ответили: да пусть ругают. Кто-то, как официальный спикер Русской Православной Церкви Владимир Легойда, отвечает этим оппонентам, зачастую анонимным. Надо ли их замечать и как реагировать?

— Здесь нет единого универсального ответа.

— Про вас часто сплетничают, вы читаете эти сплетни или, может быть, вам кто-то рассказывает?

— Что-то читаю, что-то рассказывают, что-то проходит мимо ушей. Я не ставлю себе целью коллекционировать все слухи и сплетни про себя.

Беседовала Елена Чинкова

«Комсомольская правда»/Патриархия.ru